С одной стороны, Эггзи был рад возможности выехать куда-то, где не требовалось бегать с автоматом наперевес и зубами выдергивать чеку из гранаты (тогда все три зажигалки, имевшиеся у парня в кармане, были потрачены и пришлось прибегать к крайним мерам, которые больше всех не одобрила Рокси, наградившая друга по возвращению таким многозначительным взглядом, каким на него даже Мерлин не смотрел). С другой же стороны, парень вообще не был силен в переговорах, и чем руководствовались его доблестные старшие товарищи, направляя Галахада в Нью-Йорк, чтобы утрясти какие-то вопросы с североамериканским отделением Kingsman, останется такой же загадкой, как и "чудесное воскрешение" Гарри. Хотя Анвину казалось, что спроси он, какого, собственно, хрена, ему бы тут де навешали на уши лапшу про "джентльмен - это не только манеры и умение размахивать пушкой и гаджетами, Эггзи". Тьфу.
Когда он спускается по трапу, то ощущает легкий ветерок и солнечные лучи на своем луче, мысленно радуясь очкам, недавно прошедшим апгрейд - теперь там были не обычные линзы, а фотохромные, позволявшие не ощущать себя представителем одного из азиатских народов. Покидает он международный аэропорт имени Джона Кеннеди уже не один, а вместе с агентом Нью-Йорк, который должен был сопроводить Галахада до штаба. Всю дорогу Эггзи не мог избавить себя от навязчивой идеи назвать этого агента чизкейком, но это было бы в высшей степени некрасиво; все же сейчас Анвин находился не в родной Англии и, если что, задницу ему никто прикрывать не станет. Так что следовало бы следить за своим языком, что являлось той еще сложной задачкой.
- А почему Нью-Йорк? – вдоволь насмотревшись на «пейзажи» за окном автомобиля, Гэри оборачивается к своему молчаливому спутнику. Признаться, он ожидал, что американцы будут несколько… живее в проявлении своих эмоций что ли, но будем надеяться, что они не все поголовно страдают «рожей кирпичом».
- Пятьдесят штатов входят в состав Соединенных Штатов, - не оборачиваясь к английскому коллеге, начал тот. – Пятьдесят агентов североамериканского отделения службы отвечают каждый за свой штат. Это при условии, что нас всего около двухсот с небольшим. – Кажется, на последней фразе мужчина усмехнулся.
- О. – И это было то немногое и многозначительное, что с кивком смог выдавить из себя молодой человек. Что же, в принципе-то все логично, не всем же ведь быть благородными рыцарями. Вон, тут у пятидесяти человек за плечами стоит контроль за целыми штатами.
В общем и целом, на этом первые шаги на американском поприще не закончились. Гэри Анвин доблестно держался четыре дня.

* * *

На пятый, как и всегда, в 10 утра завалившись в уже изученное «от» и «до» кафе, агент просто растекается по стойке, лениво потирая затекшую шею и прислушиваясь к женскому голосу где-то из глубин заведения. С Макс Блэк за эти несколько дней они довольно бодро преодолели стадию от «эй, мистер, а чаевые за красивые глаза?» до «совсем не бережешь себя, мистер Анвин»; и если парен называл бойкую официантку исключительно по имени, то та всякий раз называла его какой-нибудь придуманной кличкой или же этим самым «мистер», хотя Эггзи в своих костюме и пальто вряд ли выглядел столь солидно.
- Не стой над душой, - бурчит Галахад, буквально чувствуя, как Блэк нависла над ним и готовилась вот-вот вздернуть его за плечи, чтобы «не протирал своими дорогими шмотками мне тут мебель». – Мне сегодня, между прочим, дали отгул. Перед этим заставив разворошить кучу документов, - чисто для галочки (и объяснения такого своего поведения) тянет парень и устраивается удобнее на сгибе локтя. В принципе, если ему дадут вздремнуть минут десять, то было бы просто великолепно.
О том, кем он работает, Гэри, разумеется, не говорил. Ну, сказал, что улаживает дела своей конторы и ведь даже не соврал, потому что действительно улаживал. Правда, забот теперь прибавилось, потому что почтенная леди Гвиневра на днях ушла на покой, а это значит, что Эггзи, как уже полноправному кингсмену, придется предоставить своего кандидата, и искать какого-нибудь бойкого мальчишку, схватывающего налету (кого-то, похожего на него самого) не было ни времени, ни желания. Впрочем, как знать, как знать. Все могло обернуться как угодно.

Люблю приходить во время. Тогда никто не ждёт тебя, и никого не ждёшь ты. Идеально - приходить в нужное время в нужное место, рисуя на карте точку пересечения, которая была бы усладой глаза любого перфекциониста. Но сегодня я пришла раньше, не знаю, как так получилось. Минут на пять, не больше, но всё равно раньше. Как будто я так хотела поскорее начать, что принеслась в этот заброшенный узел со всех ног. Глупо, правда?
Гарольд Финч, единственный практически постоянный обитатель этой огромной комнаты, поворачивается ко мне, будто не веря, что я и правда пришла по его просьбе. Едва заметно пожимая плечами в ответ на его невысказанный вопрос, и скромно улыбаюсь - да, это я и я здесь не что бы сеять смуту.
- Мисс Гроувз, Ваш наставник..., - он начинает извиняться за другого человека, используя уже привычное мне обращение. Я отвыкла от своего имени, потерявшись среди десятка фальшивых имён, которые сменила за свою жизнь. Лишь одно несменяемое имя у меня было - и это "Рут", даже ОНА называет меня так, но Гарольд упрямо использует формальное обращение, игнорируя мои просьбы. Впрочем, он ко всем обращается так, будто видит их второй раз в жизни и не имеет ничего общего, кроме разве что парочки знакомых средней руки. Он боится. Нет, не меня, он боится сблизиться с кем-то хоть немного, от этого он держит нас всех на расстоянии, даже своего любимого Джона. Гарольд боится ответственности, боится сближения, и уверен, что скрывая наши имена под безликим «мисс/мистер» он сможет быть дальше от нас. Что наши смерти не ранят его так сильно, как смерти близких ему людей, кого он называл по имени. Я не мешаю ему так думать, и даже уже привыкла к тому, что он упрямо называет меня по фамилии, хотя я больше люблю своё прозвище. Я из какой-то мести, упрямо называю его по имени, поначалу даже развлекаясь, глядя, как он вздрагивает от того, что его имя повисло в воздухе библиотеки. Сейчас он уже привык к этой моей привычке, останавливая наши отношения на отметке "мисс Гроувз / Гарольд", максимально положительная отметка для нас обоих. А жаль, мы могли бы подружиться.
- ... не хочет приходить. И не пришёл бы, если бы Вы вместе с вашим преданным псом - Беар, я не о тебе - не заставили бы её. Вы несколько раз просили её об этой... услуге, приводили свои веские доводы, но она всё отказывалась, - я сажусь на стол в его новом бункере, разглядывая огромное помещение. Раньше я была здесь пару раз и по делу, поэтому мне было не до разглядывания интерьера. Сейчас время у меня есть, и я оглядываюсь, параллельно показывая и ЕЙ, что она сделала. Это ОНА нашла это место, благодаря ЕЁ стараниям людей всё ещё спасают, пусть они и считаются неважными. Я знаю, что ОНА не способна на хвастовство, ЕЙ чужда лесть, но всё равно хочу, что бы она почувствовала гордость. ОНА спасла их, дала им новую надежду, помогла деньгами, местом. Они живы, благодаря ЕЙ, но лишь я понимаю это в полной мере. ЕЙ не нужна их благодарность, мне же достаточно того, что ОНА довольна делом моих рук. И сейчас, разглядывая новое убежище, я не могла не восхититься тем, насколько ОНА продумана. Мы с НЕЙ контактируем уже больше полугода, но ОНА не перестаёт меня удивлять. И как остальные могут быть слепы, и не видеть ЕЁ гениальности?
Глупые люди.
- Я бы предложил бы Вам в наставники мистера Риза, - Гарольд всё ещё пытается сгладить неловкость от опадания Самины и того факта, что мне известны истинные причины этого опоздания. Финч, при всём его уме, слишком интеллигентен и уверен, что окружающим его людям будет неловко, если он всё скажет как есть. Все люди одинаковые - лживые целиком и полностью. Сначала они врут из вежливости, что бы не обидеть чужие чувства, а потом, привыкнув к повседневной лжи, поднимают планку. Я сама часто вру, но никогда не вру ради спасения чьих-то чувств. И себе не вру, в отличие от Гарольда. Это роднит нас с НЕЙ. Беспристрастность и честность. Отсутствие веры в "сладкую ложь" и "ложь во спасение".
Я научу тебя честности, Гарольд.
- Если бы он не пообещал вам "случайно" сломать мне шею, - я улыбаюсь, дополняя слова Финча настоящими фактами. Он из вежливости, пытается скрыть отношение своих людей ко мне, а я не люблю ложь. Они не обязаны меня любить, мне достаточно того, что они готовы меня слушать и идти за мной. За нами, а ещё точнее за НЕЙ. Они подчинятся ЕЁ приказу, и это самое главное, что нужно мне. Любовь Джона мне не нужна, а вот его доверие я сумела заслужить, пусть он ещё и не простил мне похищение Гарольда. Зато он верит в НЕЁ, что и доказал, готовый убить человека по ЕЁ приказу.
Гарольд, поняв бессмысленность вежливого диалога, снова возвращается к своим мониторам, я же, болтая ногой в воздухе, разглядываю помещение, стараясь залезть взглядом в каждый уголок. Он и правда сделал немало - провёл свет, интернет, заменил дешёвые компьютеры мощным оборудованием (благодаря ЕЙ, конечно). Он сделал это для помощи людям и ЕЙ самой, пусть он и отрицает это, я это знаю. ОНА знает.
- Она гордится вами, Гарольд, Вы же знаете это? - Я снова отвлекаю его от работы, привлекая его внимание. Всё ещё болтая ногой, я перестаю оглядывать комнату, глядя прямо в лицо Финчу. Он любит ЕЁ, но пытается это скрыть, будто его чувства смогут её разрушить. Отрицает ЕЁ разум, но верит в него. И избегает всяческих разговоров. И вот сейчас отводит глаза и тянется за телефоном, что бы позвонить Шоу, хотя наше "занятие" началось всего три минуты назад.
- Не звоните ей, Гарольд, это только сильнее её разозлит, - я замираю, прислушиваясь к механическому голосу у меня в голове. Улыбаюсь, - тем более. что она уже идёт, - неосознанно поправляю распущенные волосы, усаживаясь поудобнее на столе. Гарольд, послушавшись моего совета, убирает руку от телефона, снова занимаясь своими делами.
- А вот и Самина! - Я восклицаю радостно, снова привлекая внимание к своей персоне. Ловлю её взгляд и поднимая руку, перебирая пальцами воздух ввиде какого-то кокетливого приветствия. Слезаю со стола, подходя ближе, - ты заставила меня ждать, а Гарольда - волноваться, - наклоняю голову в бок, внимательно оглядываю своего наставника. ОНА молчит.

У меня такое чувство, что я реально  перестаю понимать, что в этой жизни происходит. Сначала была обычной студенткой, со своими тараканами и проблемами с зачетами, главной целью которой стало получение диплома. Затем - оказалась Иной, которая может ходить в Сумрак, сотворять заклинания и бегать за вампирами по улицам Москвы. Теперь же, со славным продолжением этой захватывающей истории, сижу на кухне Великого Тёмного мага, плохо представляя даже то, что я вообще тут делаю. С одной стороны - понимаю, сама шагнула в портал, невесть зачем, ведомая то ли дуростью собственной, то ли больным любопытством. С другой - нет, мне не понять, какого черта я вообще потащилась за Завулоном. А если бы этот портал вел куда-нибудь в офис Дневного Дозора? Я же не присматривалась, когда туда бросалась. Вот уж точно, забавно бы было. Да так, что Тёмные, я так подозреваю, ближайшие пятьдесят лет повод для насмешек вполне официальный имели. Светлая четвёртого уровня побежала сквозь все порталы за Завулоном, то ли задержать пытаясь, то ли права зачитать.
И все бы забавно,  и смешно, если бы не было так напряжно. Как мне сейчас, находясь у Артура дома. Впервые, между прочим. Ощущать себя особенно комфортно я и не могла.
То, что не очередная совместная операция Дозоров - слава Богу. Я не была жуткой трусихой, готовой прятаться за спины товарищей и не способной рисковать, если вдруг потребуется, но и в самые оголтелые герои никогда не метила. Так что, если можно было избежать ситуации, когда мне необходимо было побывать котёнком, бегающим по вольеру от ротвейлеров, то я предпочитала в них добровольно не влезать. Ну к чему мне посмертная слава в 19-ть лет? Все круто конечно, за исключением того, что я, можно сказать, как Иная, только жить начиналась. И этот свет, несмотря на все его минусы и проблемы, устраивал  меня в должной мере. Даже несмотря на все мое бесконечное ворчание в последнее время, в сторону несправедливости бытия. 
Вот даже не знаю, что можно было ответить на мои сообщения. Бросаю мрачный взгляд на Артура, даже не стараясь ответить на этот вопрос за него. Пусть сам выбирает, что именно мог ответить на мои сообщения. В конце концов, мне за него не решать. Откуда я знаю, что именно. Но хотя бы что - то я порой все же ждала. А тишина порой бывает громче любых взрывов салюта.
И я не вижу на лице Тёмного хотя бы оттенков эмоций. Ни растерянности, ни насмешки, ни чего-нибудь там еще, что он мог бы испытывать по поводу того, что я притащилась к нему домой, не имея при всем том, даже малейшего плана дальнейшего. Абсолютное спокойствие, похожее больше на равнодушие. Вот и все, с чем он обращался ко мне сейчас. Могу сказать лишь, что мне очень "приятно". Словно притащилась тут глупая, психованная девчонка и нужно ей очевидные вещи объяснять. Хотя, что это я. По-моему, именно так все и складывалось. Мое любимое ощущение за последние месяцы, дайте еще.
Беззвучно фыркаю, когда Завулон объясняет мне вроде бы очевидные вещи. Я не глупая и сама понимаю, что не стоит планы Великого мне высвечивать в смс. Но во-первых, я и не просила докладывать мне его режим, а во-вторых....во-вторых я понимаю, что любое сообщение - лишний повод для подозрений относительно нас. Но обиднее от того, что это было проигнорировано, все равно не становится. Глупо, понимаю. Но одно дело - осознавать что  - то очень простое, а другое дело - заставить себя не испытывать по этому поводу никаких эмоций. И с последним, увы и ах, у меня частенько бывали проблемы.
Смотрю на лицо Завулона, не разочарованное, но что - то близко к этому и не удержавшись, делаю еще один глоток из своего бокала. Я не склонна была все свои проблемы заливать алкоголем, но с ним справляться в последнее время было как - то проще. Особенно - в таких ситуациях, когда я мало того, что  уверенно себя не ощущала, так еще и нутром чувствовала, что не права. Но это только так, на уровне инстинктов. Самолюбие же всегда было не против предложить мне парочку вариантов, когда мои действия были полностью оправданы, а вот Артура - нет. Можно было же позвонить и сказать хотя бы...ну..что - то? Не знаю что. Но не просто в чистую игнорировать, словно мой номер в VIP - чёрном списке.
А я тоже хороша. Не надо было вообще хоть как-то на его действия реагировать и объявляться. Сделала бы вид,как и он, что пофиг абсолютно, не пришлось бы сейчас смущаться. Не писала, не объявлялась, никаких проблем. И уж точно, не пришлось бы искать ответа на вопрос "что Артур должен был мне ответить". 
Но все мы крепки задним умом. И я, честно говоря, судя по последним моим действиям, именно им и отличаюсь. Во-первых, начнем с того, что зная все расклады, не обязательно было ехать куда-то отдыхать в компании Тёмного. Во-вторых, если уж на то пошло, спать с ним тоже условием обязательным совсем не было. Можно было повести себя чуть приличнее, не поддаваться на алкоголь и романтику ситуации, и вообще бы никаких проблем не было. Я же не была в конце концов, одной из тех девиц, для которых подцепить кого - то в клубе, а зачем предаться ночи любви, было в порядке вещей. Подобных вещей я в принципе никогда не одобряла, справедливо считая подобных мадам кем-то, кому пойдет "комплимент" на букву "ш"..а сама - то. Как говорится, не зарекайся. Кто знает, в какой момент мозги отключит. Благо, только один раз. Но последствия и сейчас разгребать приходилось.
Слышу слова про то, что "такую честь не заслужила" и буквально с трудом сдерживаю себя от того, чтобы остатки виски из бокала выплеснуть ему в лицо. Немного "по-киношному" бы получилось, зато удовлетворение бы получила, я думаю. Правда, останавливают несколько моментов. Такие к примеру, что во-первых..во-вторых...в-третьих..в общем, это по всем статьям бы вышло глупо и бессмысленно. Но помечтать мне никто не мешает, ведь правда?
В конце концов, будь он хоть сотню раз вышедшим из всех категорий, какое право он имел сейчас мне заявлять подобные вещи? Я может и была всего лишь Светлой на четвертом уровне, но это вовсе не делало меня в разы вдруг хуже Завулона. Кто знает, кем я буду через две тысячи лет? Хотя об этом пока, даже думать не хотелось, честно говоря. Я себя в 30-ть - то не представляю, не то что уж в 2019 лет.
Жуть, честно говоря. Я сейчас сижу и больше мысленно, чем на самом деле, права качаю возле того, кому 2000 лет и вроде как, даже больше. Две тысячи. Не на двадцать лет больше, не на шестьдесят даже, а на две тысячи. Я думала об этом конечно, куда без этого, но это все же повергало в шок каждый раз. Я просто физически представить не могла, как это - прожить столько.
Впрочем, следующие слова Артура отвлекают о мимолетных рассуждений об этом довольно - таки быстро. И я бы рада понимать, что происходит, но .. нет. Не получается. Мой максимум сейчас - осоловело хлопать глазами, после последней сказанной фразы. Не моей естественно, а Артура. 
В принципе, я себя довольно неплохо ощущала до того. Как оказывается. Потому что сейчас, что такое "неуютно",я ощутила не в полной мере. И не потому, что в довольно прохладной квартире вдруг душно стало, хоть мне так и показалось на какие - то мгновения, и даже не потому, что создалось впечатление, что сгорю сейчас от непонятного смущения, а потому, что. . . Потому что как сейчас на это заявление было реагировать?
С одной стороны - понимаю, что лжет. Уж не ему, Великому Тёмному, смущаться от того, что бросается подобными словами. С другой стороны - вроде бы, зачем это ему. Использовать потом себе во благо? Ну так, Великий Сумрак, для этого вовсе не обязательно кому-то признаваться в любви. Просто позабавиться? Тоже вариант. Но как - то слишком уж мелко для мага его статуса.
Сцепив зубы, наблюдаю за безмятежными действиями Артура. С одной стороны, вполне могу понять. Он у себя дома и как обычно, хозяин положения. С другой же, это немного раздражает. Хотя бы потому, что я ощущаю, что еще немного и сердце пробьет грудную клетку, а ему хоть бы хны.
Впрочем, ему - то чего переживать? Сильно сомневаюсь, что за столько веков эти слова он редко произносил. А вот я... Я - ни разу. Даже с теми, с кем встречалась. И для меня, честно говоря, это было сейчас дико как - то. Не по факту конечно, а именно в ситуации я - Завулон.
- Не поверю, я думаю. Пытаюсь что - то пробурчать так, чтобы выглядело как равнодушие. Ну, мне все равно, я не верю, все дела. Вот только, даже я, даже совсем не стороны, все же понимаю, что Артура мне этим всем совсем не обмануть. В нашем тандеме не он был неопытной девочкой на фоне взрослого мужчины, чей возраст исчисляется годами, а я. Так что, рассчитывать на то, что мои интонации хоть в чем-то смогут ему солгать, рассчитывать совсем не приходилось. Да и тогда, еще на даче, он мои мысли и эмоции, как на ладони читал. А уж сейчас, когда мы были в разы ближе друг к другу?
Это все же нервно. Я не могу успокоиться, даже несмотря на то, что Завулон, вроде как, не подталкивает меня ни  к каким ответам, и всем видом своим выражает безмятежность. Впрочем, ему  - то легко. Он на данный момент, как и всегда, хозяин положения. Я же - импульсивная девица, которая сначала что - то делает, потом которой на голову обрушивается целый запас всякой хрени, и которой она сама же потом, с упорством черт знает, кого именно, пытается выбраться. И чего вообще Артур обратил на меня внимание? Я бы на его месте, искала спокойствия, а не  лишних проблем.
И все же, у меня не получается просто "взять и не поверить". Я  - не самоуверенная девица, для которой нет такого понятия, что кто - то может ее не любить. Тем более, когда речь идет про кого - то такого, как Завулон. Ну сколько у него таких "Даш" было на протяжении жизненного пути? Сотни, тысячи?
Хотя конечно, отреагировать спокойно не получается. Реально трудно, когда все горит и еще сердце, как чертов предатель, бьется как ненормальное. Мне почему-то кажется, что Артур это слышит даже находясь на некотором отдалении, доставая вино. Это кстати что - попытка помочь мне расслабиться или реальное желание споить, чтобы уже заткнулась?
Вдох-выдох, я стараюсь сохранить безмятежный вид. Ну подумаешь, играет в какие - то свои приколы Тёмный. Мне  - то чего поддаваться на них? Вот только, рассуждать так было бы куда проще, сидя у себя дома, с вином и ноутбуком на балконе, ощущая себя той, которая что происходит у нее в жизни, решает исключительно сама. А не так, что..сидя на кухне у человека, который тебе не приходится никем, в общем-то и искренне стараясь не устроить истерику.
Ну правда, Тёмный чего добивался? Меня из колеи выбить или так..позабавиться?  В любом случае, ему и то, и то,я так думаю, прекрасно удастся. Вот только, почему все приколы Дозоров должны были быть замешаны на мне, я никогда не понимала.
- Артур, ты сейчас чего добиваешься? После такого долгого отсутствия, мне сложно вновь обращаться к нему на "ты". Я видела его в стенах Дозоров, когда он бросал на меня равнодушные взгляды и помню слова, которыми сопровождали его Светлые при каждом появлении где-то поблизости. Ничего хорошего. Да и мне сейчас по-прежнему, вести себя излишне фамильярно, никто права не давал, я это понимаю. Вот только разговоры о любви не слишком располагают к...обращению на "вы?"
И все же, пока не ответил, добавляю то, о чем думаю в последние минуты:
- Если ты считаешь, что я когда-нибудь сделаю что - то против Ночного дозора, то ошибаешься. Я говорю это как в последней попытке придать нашему разговору хоть капли деловитости. Просто бесполезно. И моя последняя фраза - жалкая, абсолютно ничтожная фраза отбиться общими постулатами от того, что мне говорят. Это понимаю даже я и вряд ли не понимает Завулон.
- И если решил пошутить, то спешу сообщить, что это не смешно. Сказала бы, что вспыхнула как заря, но судя по ощущениям, реально сейчас сгорю. Щеки пылают, уши горят, дышать тяжело, а сохранять общий вид как - то надо. Мне неудобно говорить о подобных вещах с Завулоном. Даже после всего того, что между нами было  и с учетом того, что скрывать уже точно ничего не надо было. Одно дело - оказываться в одной постели, вопреки всему, а другое дело - выяснять, почему это случилось. И как ни странно, последнее было куда неудобнее.
Мне хочется в это поверить, никаких сомнений. Да и какая влюбленная идиотка, вроде меня, отказалась бы от этого добровольно?
И все же, одно дело - мечтать о чем - то, а другое - когда тебе предлагают это, подозрительно красиво. И слишком уж просто для одного вечера. Не хочется быть наивной овечкой, которой достаточно сказать, чтобы она поверила. Хотя, иногда с этим было бы куда проще, как мне кажется.
- Ты мог не писать мне сообщения, чтобы никто не прочел, но как - то же мог...появляться. Не знаю, как это звучит в сознании Завулона. Приглашение ли ко мне в дом или что - то еще, но в любом случае,  в этом была горечь. И обида. Потому что мог, да не стал. Ну неужели, такого великого мага, как Артур, могло смутить то, что кто  - то. что - то там мог выяснить? Да откуда? Не верю, что не мог не защитить всё, что ему принадлежит, от того, что бы хоть что-то, хоть кто-то, о его делах узнал. Так что кажется, всего его действия - исключительно его выбор. Не совсем в мою пользу. И от этого обидно вдвойне.

Sweet Ophelia, when young blood escapes,
Vows that break, go up, up a w a y
Ты всегда была слишком быстрая для меня. Гоняла по дому маленькой молнией и убегала от моего гнева, зная, что мне никогда за тобой не узнаться. Но я тебя ловила хитростью, заставляя морщить нос, пытаясь понять, как же я сумела тебя поймать. Я та, кто читал тебе по ночам сказку, пытался объяснить строение нашего сложного мира, и та, кто всегда был рядом. Я всегда любила тебя, пыталась уберечь от всего этого мира, но не сумела уберечь от себя сомой. Мои волосы побелели, губы посинели от холода, а мои чувства закованы в лёд, живым воплощением которого я стала. Я могу спасти тебя лишь один раз, я использую этот шанс сейчас.
Беги, моя быстрая Джесси, беги так быстро, как только сможешь.
Беги от меня.
_____________________
- Привет, Джесси. Будет немного больно, но мне нужно взять у тебя кровь. А эта баночка для мочи, я была бы благодарна, если бы ты не откладывала это дело... ну ты знаешь. Я должна проверить тебя, убедиться, что ты и правда владеешь скоростью. Я, кстати, доктор Кейтлин Сноу... почему ты так на меня смотришь? – Я отстраняюсь, отправляя её кровь на изучение нашей маленькой лаборатории. Циско прогонял её по всем базам, а я, засев за компьютер, ищу в её крови знакомый спидфорс. И нахожу, но кроме него, её ДНК слишком схоже с моим. Будто она моя близкая родственница. Странно, наверное, просто показалось.

Даже в кромешной тьме нужен лучик света, яркая звезда на темном небосводе, ты моя звездочка, Джесси Квик. Ты самое лучшее, что со мной могло случиться после твоей матери. Вы моя семья, я вас люблю больше всего на свете, и не задумываясь пожертвую всем , что есть у меня, чтобы никогда не видеть страха на вашем лице и слез на щеках. Ты мое маленькое золотце, я тебя сильно люблю. Ты должна знать, что я всегда буду на твоей стороне. Когда вокруг опуститься тьма, и кроме страха не будет больше ничего, у тебя останется вера в меня – я спасу тебя, и никогда не дам тебе упасть.
_____________________
Ее присутствие раздражало и нервировало. Странное чувство тревоги и опасности не сходило на нет. Что мне может сделать маленькая девочка, которая взялась ниоткуда? Маленькая девочка, пожалуй, ничего мне сделать не может, только вот девочка-спидстер с глазами, которые скрывают вещи, которые она видела в своей жизни. Все, что касалось ее, говорило о том, что она совершенно не так проста, как хотелось казаться. Дрожь в ее голосе, скованность при моем присутствии – это загадка, которую я поставил на первое место в повестке дня. Я не верю ни единому твоему слову, Джесси Квик, и я доберусь до правды, за ложь последует наказание, и ты явно будешь не рада тому, что перешла мне дорогу, маленький спидстер, обещаю тебе.

Ты почему-то постоянно упорно называешь меня «дядя Барри», а я только смеюсь и прошу тебя звать меня просто «Барри». «Дядя» - слишком странно и, наверное, официально. Мы же даже не родственники, в конце концов. Но мы бесспорно очень близки, у нас какая-то удивительная и необъяснимая связь. Наверное, все дело в Спидфорсе. Мне нравится вести себя как мудрый старший брат, тебя иногда это раздражает, особенно когда я становлюсь слишком заботливым, но ты, кажется, уже смирилась. Мы доверяем друг другу, и я очень дорожу тобой, маленький спидстер.
_____________________
- Как тебя зовут, еще раз? Джесси? – я с подозрением прищуриваюсь, поджимаю губы и скрещиваю руки на груди. – Еще один спидстер, значит. Не хочу показаться грубым, но что тебе нужно? Лучше скажи сразу, у меня нет времени на бессмысленные интеллектуальные игры с еще одним бегуном, серьезно. А вообще, пусть тобой сначала Кейтлин займется. И ради всего святого, ничего здесь не трогай, - я хмурюсь и выхожу из медицинского отсека. Сколько ей вообще лет? Шестнадцать? Откуда она взялась? Конечно, я не отрицал, что помимо меня могут быть еще спидстеры, мир полон странностей, но с моей развивающейся паранойей ничего хорошего мне в голову не приходило. Мне все это определенно не нравится.

Ну же, Кейтлин, не трусь. Девушка заправила волосы за уши, кивая, как китайской болванчик. В наставники ей дали учёного лет тридцати, чью фамилию Кейтлин уже забыла. Надо записать. Делать пометки в голову удавалось только по простейшим вещам: это её рабочее место, кофейник находится вот там, на ланч нужно ходить на уровень выше. Бейджик ей сделают в конце недели, первое задание ей выдадут через час. А пока она может устраиваться и "добро пожаловать в С.Т.А.Р. лабс". Кейтлин улыбалась, чувствуя, как нервы сдают, а к горлу подступает тошнота. Ей, интроверту, было банально страшно этого нового места. С.Т.А.Р. лабс - это не просто лаборатория среднего звена, это нечто прекрасное, входящее в тройку лучших лабораторий Централ Сити. Здесь собраны лучшие умы города и окрестностей, учёные, о которых уже сейчас говорят в Америке. Кейтлин же, нескромно, считала себя умной, но не была уверена, что дотягивает до поставленного уровня. Лучшая в своём потоке, она закончила университет раньше положенного срока. Её iq было значительно выше среднестатистического, но всё же... Этот страх разочаровать её преследовал и не давал быть собой. Она скорее напоминала кролика перед удавом, нежели сотрудницу крутейшей лаборатории. Счастливого кролика, надо сказать, потому что её не до конца отпустила эйфория после письма с приглашением на работу. Родители ею гордятся, бывшие однокурсники завидуют, а она сама радостно напугана.
Ей принесли папку с проектом в тот момент, когда она бессмысленно думала, куда бы положить запасную ручку - в стаканчик слева от клавиатуры или в стол. В стаканчике уже лежал карандаш и ещё одна запасная ручка, нужна ли там вторая? Ей не дали решить эту сложную и очень важную задачу, предлагая стать частью уже запущенного проекта. Конечно, в целях конфиденциальности, ей не показали всю схему, так же как и не рассказали, что получиться. Она была стажёркой, которая только пришла, и, несмотря на подписанный договор о неразглашении, она ещё не получила нужный уровень доверия. Ей просто дали простое задание с расчётом формулы. Есть шаблон, но необходимо рассчитать всё именно для данного объекта. Она же биоинженер, пусть рассчитывает и к концу уже этого дня покажет результат. Это по её профессии, а задание и вовсе плёвое, его даже студент решит. Кейтлин снова кивнула, с головой уходя в заданные формулы.

Ничего не получается! Кейтлин трижды перепроверила формулу, она верная, но при попытки уйти от теории к практике, она получает разные результаты. Она проверяла каждые компоненты, убеждаясь, что они прекрасно соединяются между собой и должны дать нужный результат, выдержать заявленную нагрузку и дать Сноу её первые лавры. Но при моделировании ситуации она один раз даже получила атомный взрыв. Всё шло не так, время шло, Кейтлин была близка к панике и прекрасно понимала, что обратиться за помощью она не может - это же простейшее задание специально для неё.
- Ладно, начнём с начала, - девушка, выдохнув, взяла новый листок бумаги, чертя графическую схему уже по памяти. Прикусила карандаш, проверяя её правильность, снова вывела формулу, идентичную заданной. Зашла с другого бока, получила тот же результат. Вроде уже учла всё, но нет, всё не так.
- Я безнадёжна, - Сноу закрыла глаза, про себя считая до десяти. Она подбиралась к ситуации тремя разными способами, кажется, третий она сама вывела только что, но нет, не то. Проблема с ручкой резко перестала казаться значительной.
Кейт выдавила улыбку, снова возвращаясь к программе моделирования - может, её ошибка не в формуле? Но раньше, чем она ввела нужные данные, на экране появилось уведомление о новом сообщении. Эм... Кейтлин была на фейсбуке, но с рабочего компьютера даже в свою почту ещё не заходила. Может, предыдущий владелец не вышел из профиля? Такое вообще возможно? Вряд ли - компьютер был полностью чист, когда Сноу за него села, значит, это сообщение ей.
"Мисс Сноу, уведомляем Вас, что Вы неудачница, недостойная места в нашей компании..." С такими оптимистичными мыслями, Кейтлин открывает послание.

Кейтлин никто не прервал на первый же словах и даже не пытался свернуть шею (или, скорее, перерезать горло), что бы остановить её сбивчивый и маловнятный монолог, целью которого было доказать окружающим, что она готова красиво умереть. Сноу замолкла сама, осознавая, что последние силы были потрачены впустую: Барри информация о Лиге ничего не дала. Вряд ли ему именно сейчас было интересно узнать их поверхностные планы, хуже могло быть только если Кейтлин начала рассказывать их историю или приводить статистические данные, которые могут быть весьма полезны в другой ситуации. И если бы самой Сноу они были известны.
Ничего не дала и её ложь члену лиги: женщина быстро дала понять, что попытка обмана провалилась, да и сама девушка это осознала. Оливер бы не спрятался, это знала даже она, Кейтлин. которая видела Стрелу раз десять, большую часть из которых - по телевизору. В этом они с Барри похожи: Флеш бы тоже не стал скрываться от угрозы, и уж тем более не решил подставить другой город, полный невинных людей. Они похожи куда больше, чем думают сами, это осознавал каждый. Сноу не могла представить себе ситуацию, в которой эти два героя ушли бы в тень, позволяя злу распространяться по улицам их мирных городов. Барри скорее умер бы. чем отдал на растерзание какому-то мета-человеку своих близких, Оливер не раз доказывал, что готов поступить так же. Кейтлин Сноу тоже не умела врать, особенно в таких стрессовых ситуациях. Получается, она никак не помогла Барри и Оливеру, но и не дала никакой информации Лиге, хотя бы, потому что не было никакой информации. Флеш и его команда не видели Стрелу, не следили за его шагов и не звонили каждый вечер с целью узнать, как прошёл день. Эти две команды работали вместе в случае крайней необходимости (супергеройская гордость не позволяла обращаться за помощью, пока ситуация не становилась фатальной), а такого не случалось уже больше месяца. Последней из Старлинг-сити тут была Фелисити с бутылкой вина и личными проблемами, но это было ещё до Рождества, и у неё даже не было дел, скорее Барри вызвал её просто ради того, что бы столкнуть со Сноу, хандра которой достигла нового уровня. Об Оливере и его планах не говорили, поэтому даже при желании Кейтлин не сказала бы ничего путного.

Как и Барри, который говорил много, но смысл сказанного огибал Сноу с её ватными ногами, чёрными точками и приглушенным мировосприятием. Адреналин уходил, освобождая место для ужаса и страстного желания жить. Кейтлин была готова отдать свою жизнь за Барри, но это не означало, что у неё была склонность к суициду и желание бросится под меч с именем Флеша на устах просто так, она же не героиня какого-то любовного романа. Сноу хотела жить, пусть у неё и не было особенных целей в жизни, она осознавала, что полезна команде. И да, если бы у неё была возможность сохранить целостность своего бренного тела, она бы сделала всё, но клинок у горла и слова державшей его женщины намекали, что выбора у неё нет, смерть будет и вряд ли она будет быстрой и безболезненной. Кейтлин же терпилой назвать было сложно, боль она не любила, а уж смерть тем более.
Барри не справился с миссией её спасения, которая изначально была провальной. Сноу просто не повезло: что она оказалась одна в лаборатории; что Циско опаздывает на работу; что доктор Уэллс оказался занят (хотя вряд ли он мог помочь); что нет угрозы Централ-сити, которая собрала бы всю команду в одном месте; что её телефон оказался слишком громким; что первое, что попалось ей под руку - это не какой-нибудь крутой пистолет с самонаводящимся прицелом, а просто спрей от боли в горле, запах которого до сих пор витал в воздухе. Целая гора случайных мелочей привела Кейтлин Сноу в эту ситуацию, из которой выхода просто не было.
Точнее он был, один, и он нравился Кейтлин всё меньше и меньше, несмотря на всю её братву и показную храбрость, которая даже никто и не заметил или её правда не было. Ввязываясь во всё это дело, ни она, ни другие члены команды, не думали, что смерть - это что-то настоящее. Даже Сноу, которая потеряла в своей жизни более чем достаточно людей. Спасение мира казалось чем-то забавным и лёгким: Циско давал злодеям прикольные имена. Кейтлин изучала их ДНК, а Флеш спасал мир со своей суперскоростью.
Кейтлин не была в поле.
Кейтлин не знала, что такое боль, даже в плену она отделалась лишь лёгким испугом и парой синяков.
Кейтлин никогда не думала, что её желание помогать миру обернётся стрелой в правом плече и клинком и горла, который ей не убрать.

Страх дошёл до новой стадии абсолютного безразличия, или просто её нервы сдали, отключая все органы чувств. Сноу держалась в сознании, но уже не реагировала на происходящее, взирая на окружающий мир с непонятной ей самой равнодушием. У неё не было сил как-то подбодрить Барри, попрощаться или что-то попросить у него. У неё кончились слова, не хватало сил даже на какую-нибудь улыбку, которая вряд ли была бы уместна в данной ситуации с любой из сторон. Кейтлин никогда не была храброй или сильной, она не могла спасти ни себя, ни Барри, но нашла хоть какие-то плюсы в смерти. С ней всё будет хорошо, её смерть развяжет руки Барри, который не двигался с места, боясь, что ей причинят вред. Он сможет показать Лиге, что в Централ-сити им не найти помощи, и это убережёт весь город. Всё будет так, как и должно быть, это неизбежность, но не божья воля, а человеческие поступки привели к ней.  Кейтлин уже даже ждёт смерти, которая вполне вписывается в планы на сегодняшний день и выглядит всё более и более логичной. Внутри ещё бьётся желание жить, но непослушное тело не делает ничего для своего спасения. И тогда организм делает то единственное, что может сделать - отправляет разум в темноту, что бы вся агония от болезненной смерти прошла за кадром. Кейтлин чувствует только резкую боль в правом плече, как что-то вытягивается из её тела вместе со стрелой, заставляя её двинуться слегка вперёд. Будь клинок у её горла, она бы точно напоролась на него сама, лишая свою убийцу возможности прикончить её самостоятельно. Кейтлин чувствует, что падает куда-то, что сердце убыстряет свой темп, стремясь вытолкать из тела как можно больше крови, которая заливает одежду окончательно: стрела открыла рану, и теперь кровотечении более открытое, оно пачкает и её убийцу, хотя вряд ли на чёрной одежде члена Лиги это заметно.
Кейтлин не знает, что с ней будет, она даже не успевает задуматься над тем, суждено ли ей выйти из этой темноты. Жизнь не пролетает перед глазами, как пишут в красивых книжках, а последнее чувство, которое Сноу чувствует - это боль, которая расползается от плеча по всему телу.

Барбара повернулась и уселась на капот его машины, свесив длинные ноги и восторженным взглядом, наблюдая за пустошью вокруг. Утомленное солнце осветило огненную пустыню алым сиянием, окрашивая одинокие папоротники и поросль в тёмно-оранжевый цвет. В этом сиянии рыжие волосы Гордон казались и вовсе алыми, словно политые кровью. Лето в этом году было особенно знойным, а температуры пустыни даже ночью не опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию. Наслаждаясь этим сиянием, девушка чуть выгнула шею, подставляя лицо последним лучам солнца.

Одному Брюсу известно, зачем он послал именно её в другой конец страны за какой-то сверхважной флешкой, которую он должен получить лично в руки по приезду. Она не могла понять, какого черта её взялся отвезти Дик Грейсон, собственной персоной, и почему нужно ехать именно на машине. В глазах Уэйна читалась определенная недосказанность, но Барбара решила не лезть не в своё дело и смолчала, покорно кивая головой и укатывая на одной из дорогих машин Брюса вместе с Диком Грейсоном. Сейчас флешка уже была надежно упрятана в бардачке, чему она была несказанно рада, но путь обратно в Готэм выдался труднее, чем в Сиэтл.

Бензин на нуле, а раздражение на лица Дика передать словами невозможно. Чуть растрёпанные волосы, пылающий свет ледяных глаз и плотно сжатые губы, нервный удар по рулю – словно из-за этого бак наполнится и ближайшие десять километров до заправки они дотянут. Как-то нервно и неуверенно он поворачивал ключи в зажигании, но машина отказывалась заводиться и лишь рычала в ответ. Рыжей надоело наблюдать за этим, и она вышла из машины, не закрывая дверцу, чтобы машина немного остыла после жаркого дня пути через каньон в Колорадо.
Несмотря на свою безжизненность днём, к вечеру пустыня словно оживала и на один из кустов папоротника рядом с машиной уселась неизвестная Бабс птичка, громко заливаясь трелью. Дик нервно хлопнул дверью, и птичка тут же смылась куда-то подальше. Девушка открыла глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд, и поймала Грейсона на откровенном разглядывании. Прикушенная губа, скользящий по телу взгляд и крепко сжатые кулаки – прекрасен.… Всё так же мучительно прекрасен, как и всегда.

Она помнила тот миг, когда впервые встретила его, не в облике Робина, а таким, какой он есть. Высокий, голубоглазый, с белоснежной улыбкой он ворвался в её жизнь в библиотеке, и книжка из её рук выпала, когда этот красавчик, два метра красоты, прозрачно намекнул, что она может быть частью Бэт-Семьи. Этот момент в памяти был таким ярким, что девушка невольно коснулась пальцами контуров губ… Воспоминания настолько приятные, что от того момента её память тут же повела к его поцелуями. Какими нежными и страстными они были, какой защищенной она чувствовала себя в объятиях. Девушка серьезно задумалась о том, почему они расстались, когда так сильно тянет.
Ричард Грейсон тоже прекрасно помнит момент, когда они встретились впервые. Но его первое впечатление кардинально другое. Он помнил её рыжие волосы, невероятно блестящие глаза и супергеройский костюм, обтягивающий подтянутое тело. Он был так самоуверен, что сможет победить Убийцу Мотылька самостоятельно. Барбара пришла и спасла его, разбросав преступников балетными па. Сильная, бойкая и невероятно притягательная в ботинках цвета канарейки и костюме. Сколько после того момента они пережили – и её травму, оставленную Джокером, и его «смерть», пропажу Брюса, выздоровление, несколько концов света. Взглядом, касанием, письмом, поцелуем – они были вместе.

На эту миссию его благословил Брюс Уэйн, как-то загадочно улыбаясь и вторя, что девушке наверняка понадобится его защита. Категорически запретил самолёты и поезда по причине каких-то возможных терактов, и у самого Грейсона было две версии, почему Брюс так поступил. Первая и самая маловероятная – помирить его и Бабс. Вторая и самая логичная – в Готэме назревает что-то, с чем Бэтмен хочет справиться сам. Он даже не понимает, что всё это время смотрит сквозь Гордон.

* * *

К проекту Ускорителя было привлечено изрядное количество ученых, в основном Харрисон ориентировался на начинающих исследователей,а не на маститые умы, уже заработавшие имя, поскольку юные таланты проявят больше рвения и изобретательности нежели те, кто уже привык почевать на лаврах. Одной из таких комнатных пташек, еще не окрасившихся оперением феникса, оказалась и Кейтлин Сноу. Разумеется, изначально девушку привлекли в проект, потому что так должно быть (было тогда), однако в процессе работы юная мисс Сноу неплохо, даже скорее, хорошо себя показала и не разочаровала сурового начальника, чья автобиография разошлась почти со скоростью саги о Гарри Поттере - то еще достижение, правда?
Так или иначе, биоинженер вела весьма занимательные разработки, а доктор Уэллс, как и собственно профессор Тоун, не могли себе позволить роскошь оставаться не у дел; к тому же базовая вакцина казалась весьма перспективным начинанием, чтобы вложить в нее время, усилия и средства, а также предоставить Кейтлин самое передовое оборудование и реагенты. Увы, ничего с неба не падает, а технологии стоят недешево, так что приходится уметь договариваться с теми, у кого есть возможности. Сноу - талантливая девочка, но мир не заканчивается на лаборатории и ближайшей кафешке, а С.Т.А.Р. не должна замыкаться лишь на ее основателе и руководителе, потому что им предстоит как-то выживать после часа откровения, когда вскроется правда и начнется большая игра. Пусть малышка Кейтлин попрактикуется под наблюдением и не без содействия, разумеется. Когда придет время, она будет готова, и его детище, построенное собственноручно, не скончается скоропостижно. Все таки Эобард Тоун слишком привязался к С.Т.А.Р. Лабс, чтобы бросать на произвол судьбы без выхода на другой уровень и способа  продержаться.
- Кейтлин, - продолжил мужчина вполголоса, - ваша работа весьма перспективна, и чтобы ее продолжить, нам придется оторвать мистера Лютора от его вероятно очень важных дел. Правда, что-то мне подсказывает, что он сам будет не против отвлечься. К тому же, в случае успеха, вакцина будет иметь огромное общественное значение...никто здравомыслящий не откажется приложить руку к прорыву в медицине. Не беспокойтесь, доктор, все будет хорошо, ведь это ваш проект и только вы можете рассказать о нем, потому что знаете досконально. Мисс Сноу, Лекс Лютор - весьма вежливый и благодарный слушатель, просто расскажите, что считаете нужным - что именно вы считаете важным.

Неделю назад, он дал мне шанс на будущее. Дал надежду, что всё еще возможно. Что даже самая темная душа имеет право на свой лучик света, на свое прощение и благословение. И я поверила в это, поверила всем сердцем и улыбалась. Я так давно не улыбалась знаете ли, так давно на моих устах не было честной улыбки. Не усмешки, не ликования от горя своих врагов, а именно улыбки - просто потому, что я была счастлива. И я была, я была счастлива всю эту неделю. И так много мелькало в голове, так много воспоминаний, так много светлых моментов. Здесь мы подрались когда мне было девять, а здесь он подарил мне цветок, а здесь мы просто смеялись. Весь замок вдруг наполнился мелкими воспоминаниями, о которых я не хотела думать, о которых я не хотела вспоминать. Я хотела владеть этим замком, быть королевой и не думала о том - что власть можно разделить. Что можно поделить все пополам, или хотя бы добиться признания. Я была настойчива там, где это было ненужно и упорно молчала тогда, когда было необходимо. Быть может все было бы иначе? Быть может мир был бы другим, спроси я у Утера напрямую, а не являюсь ли я его дочерью? Но нет, я молчала. Я поставила его перед фактом, поставила на колени и показала, да папочка я знаю о своей власти. Правда власть тогда быстро окончилась и смерть Моргаузы что-то надорвала во мне. Теперь трон был лишь навязчивой идеей. Мне было плевать на всех, плевать на этот мир - во мне не осталось ничего светлого. Я темная бездна, я девушка, что искренне возжелала смерти своей матери. Удивился бы Артур, узнай кто моя мать, и что она жива? Наверное. Быть может он был бы таким обиженным мальчиком, если бы его родители бросили его ради себя. Если бы его названный отец умер, мать ушла, а настоящий отец отказался бы признать его. А может и нет, я не знаю и не могу знать. Я была на самом дне, я видела суть темноты, я сама была в темноте. Сколько я провела в том колодце? Сколько длилась моя пытка? Моя темная бездна? Два года! Это казалось бы пустяк, если только ты не проводишь его в одиночестве и холоде. Без возможности даже пошевельнуться и применить магию.  И не потому, что Эмрис лишил меня ее - она вернулась довольно скоро. А потому, что твоя магия может причинить вред. Я не рассказываю Артуру о драконше, о моей прекрасной надежде, о Эйсузе. Если он узнает, что у меня есть дракон - он не даст мне шанса. И это моя ложь во спасение, точнее даже просто недоговорки. Я боюсь, что меня лишат, моего светлого лучика света. Волшебного создания, что способно успокоить боль и быть лучиком света. Лучиком, что постепенно выгоняет из меня зло. Лучиком, благодаря которому я вернулась сюда в замок. Я вернулась просить, не требовать лишь просить. И во мне теплиться надежда, что мне позволят. Я верю в это настолько четко, настолько ярко представляя себе все эти моменты. Просто ощущение того, что мне дадут второй шанс. До того у меня не было попыток, я никогда не просила прощения и не поворачивалась лицом к своим грехам. Я совершила так много плохого, но я хочу исправить хотя бы то, что исправить еще можно. Если потребуется - я изменю внешность, буду другой, но я хочу быть здесь. Быть дамой в этом дворце. Но больше всего, я хочу быть признанной сестрой короля. Пусть во мне говорят мои амбиции, но сестра короля это уже право наследования. Если я конечно этого буду когда-то заслуживать. Хах, на что я надеюсь? Где-то здесь есть Гвиневра, хотя я не знаю где она. Почему ее не видно в замке? Или же она просто не спускалась на уровень моих временных покоев? Или же уехала подальше от опасности? Я могу спросить у него, поинтересоваться. До того, как мы заговорим о главном, до всего этого. Я просто хочу знать где она, и убить ее. Нет! Нет, я... я не должна так думать, Я не должна думать о прощении своим братом, и о убийстве его леди! Это неправильно, но мне так тяжело бороться с остатками зла в моей душе. Бороться с этим щемящим чувством злости и гнева. Гнева от того, что она живущая непозволительно прекрасно для служанки, заняла то место, о котором мечтала я! Не то, о котором я мечтаю сейчас, но то о котором я мечтала до того, как узнала о родстве с Артуром. Место не королевы, но Леди моего Артура... Тогда еще моего. К черту! Я не должна об этом думать сейчас. Я все еще улыбаюсь, и поднимаюсь в королевский зал. Меня сопровождает лишь один из рыцарей, тот самый который был приставлен моей охраной. Чем меньше народа знают, до решения короля - тем наверное и лучше.
Я захожу в Тронный зал и поднимаю взгляд на Артура, вот только улыбка сползает с лица, а сердце предательски колет. Что не так? Что  со мной? Предчувствие?
- Артур, - говорю я тихо, когда мы остаемся в зале одни.

Все началось слишком хорошо, так что никто особо не удивился, когда дела пошли хуже не бывает.
Это, можно сказать, закон всех поисков. Поэтому Перси не сильно этому удивился. И даже собственно говоря, был к этому готов. Годы тренировок не прошли зря. Сосчитать монстров с первого раза у Джексона не вышло, так много их было. И конечно, как и всякие уважающие себя монстры, эти не собирались стоять ровно и ждать, пока сын морей сначала их сосчитает, а после каждого в порядке очередности и по списку развеет на пыль и отправить обратно в Тартар, где им самое место.
Ловушка, конечно. К несчастью для монстров, они будут иметь дело с сыном Посейдона и сыном Юпитера. Перси уже чувствовал, как изменился ветер, что говорило о том, что Джейсон готов к славной битве. В этой части штата ему еще бывать не доводилось, но он точно знал, что буквально в десятке метров от них протекала очень симпатичная речка. И хотя морская вода подчинялась ему не в пример лучше, вода есть вода, в любом случае. Определенно, место для засады было выбрано не очень удачно. Впрочем, монстры никогда не отличались умом и сообразительностью. Ну или просто не думали, что им придется иметь дело с сыном Посейдона, такой вариант нельзя списывать со счетов. В остальном-то они подготовились вполне неплохо.
А что, стадию переговоров мы уже прошли? Может быть мы расслабимся, присядем, все обсудим, - рычание монстров стало очень красноречивым ответом. - Ну нет так нет. Может быть тогда кто-то хочет сразу сложить оружие и сдаться? - пожалуй, этой звук можно даже с изрядной долей фантазии назвать смехом. - И не говорите потом, что мы не предупреждали. Привет папочке-Тартару, - в руке у Перси тут же оказался верный меч, который был не вызывающей никаких опасений ручкой еще мгновение назад. - Мои те, что слева. Заскочим потом куда-нибудь перекусить? - последнее уже обращаясь к Джейсону.
Прозвучавший в ответ раскат грома Перси расценил, как согласие.
И бросился в бой.

Несколько часов назад.
Встревоженный Хирон поведал им о недавно полученном сообщении с мольбой о помощи. Сообщение пришло с почтой Ириды и было совершенно размытым и непонятным. Даже мудрый кентавр не понял всего, кроме главного. Полукровка в беде. Но не отправиться хотя бы проверить кентавр не мог. Шанс, что полукровка попал в беду был велик. Полукровки - просто ходячий магнит для монстров, вкуснейшая закуска, как тут удержаться. Но все же, зря рисковать Хирону не хотелось, сатиры могли не справиться, если что-то пойдет не так. Поэтому решено было отправить пару полубогов. Добровольцев, как и следовало ожидать, было хоть отбавляй. Конечно, громче всех кричала Кларисса, и именно поэтому, Перси убежден, ее и не отправили на это задание. В итоге, выбор их учителя пал на Перси и Джейсона. Он рассудил здраво, что когда не имеешь представления, что тебя ожидает впереди, какие именно опасности, лучше всего выдвинуть наибольшую силу. А оба парня были детьми Большой Тройки. Они не возражали и, конечно, готовы были отправляться в путь прям вот сейчас.
Проще не придумаешь. Добраться до места, все проверить, забрать полукровку, если он там, конечно, есть, а если и есть, то жив. Но в душу Джексону почти сразу стали закрадываться подозрения, что никакого полубога они там не обнаружат. И вообще, он решил побыть немного наивным, и надеялся, что это ложный вызов. Боги они по прошествии лет стали слегка с прибабахом, да и, будем откровенны, в древние времена не могли похвастать идеальным душевным здоровьем, может быть Ириду просто закоротило. Когда Перси видел богиню в последний раз, она произвела на него неизгладимое впечатление, от чая еще долгое время во рту был неприятный вкус, а кексики можно было использовать как оружие массового поражения. Так что он вполне мог поверить в то, что радужная богиня и ее помощница съехали с катушек окончательно. Луна в седьмом доме, или что там обычно астрологи говорят в таком случае. И она повторила, несколько извратив, переданное много раньше сообщение. А значит, они с Джейсоном просто прогуляются, полюбуются красотами штата, и вернутся в Лагерь к обеду.
Но это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Джексон сделал глоток из бутылки, которую чуть раньше достал из своего рюкзака. Солнце весело припекало с небосвода, что сразу напомнило о всех встречах с лучезарным Апполоном. Поморщившись, Парень убрал бутылку обратно и покрутил головой, разминая шею. Они шли уже битых два часа, что не могло сказаться положительно на настроении полубога.
Окей гугл, дальше куда? - Перси вопросительно посмотрел на Джейсона, с очень умным лицом изучающего карту с отмеченным крестиком местом, где они должны были оказаться еще час назад, по расчетам кентавра. - Признай, что мы заблудились. Не хочу быть этим человеком, но ведь я предлагал туда полететь. Пират очень расстроился, что мы его не взяли... - договорить Перси не дали, так что никто так и не узнает, как сильно расстроился его черный пегас. Монстры появились со всех сторон, словно сидели и ждали, когда сын Посейдона начнет возмущаться.

Дыхание обжигает горло, тяжесть давит на плечи. Все-таки Джейсон ужасно тяжелый говнюк.
Казалось бы, подумаешь, тушка девяноста кило! Я выдерживал нагрузки и больше, и давалось мне это проще. Как любая боевая задача, в отношении которой я просто должен. Должен справиться, иначе погибнут люди. Тут то самое "должен" тоже есть, но на кону жизнь не случайных незнакомых людей, а собственного брата, действительно родного и близкого, что бы он ни думал о нашей семье в целом и обо мне в частности. И пусть меня заклеймят сволочью, я чувствую разницу. Страх за Джейсона сковывает движения и делает ношу в два раза тяжелее.
Он был ранен еще в начале схватки, когда на нас только напали, а сейчас и совсем никакой. Не знаю, что ему вкололи, наверное, лошадиную дозу успокоительного, потому что он действительно спокойный. Инертный. Равнодушный. А еще недавно, несколько часов назад, когда я опоздал прийти на помощь, я видел его другого: отчаявшегося и по-настоящему испуганного. Он боялся того, что ждало его в Аркхеме, боялся настолько, что не мог это скрыть, и я понял, что ни за что, ни на минуту не оставлю его там.
У меня не было времени позвать подкрепление. А если бы и было - кто стал бы мне помогать? Красный Колпак - герой сомнительного толка. Девушкам нравится "плохой мальчик", они рады стрелять в него глазами, но когда доходит до поддержки в бою - тут уже каждый за себя. Ну разумеется, идейный противник же. Мне он тоже идейный противник, если разобраться, и никогда не упускает случая этим щегольнуть. Но кроме того, он мой брат, я его знаю как никто другой, и уж за годы-то успел разглядеть, где настоящее, где наносное, и понять, что не настолько уж мы друг от друга далеки. Жаль, что это знание просто так из своей головы в чужие не переложишь. Я даже собственного отца не сумел убедить, который Джейсона знает и любит, куда уж чужих, посторонних людей. Мои друзья, когда упоминают Тодда, хмурятся и поджимают губы, и, зуб даю, не говорят ничего плохого только потому, что знают: я его брат, и не позволю говорить гадости в своем присутствии. Я действительно могу заставить их быть сдержаннее. Но заставить их рисковать жизнью ради того, кто, по их мнению, этого не заслуживает, не могу. Не имею права.
Тим, наверное, помог бы мне. Но вовремя не ответил, когда пытался с ним связаться, а ждать я не мог, перед глазами все стояло лицо брата, выхваченное взглядом из темноты, когда его запихивали в машину. Ему нельзя было там оставаться. Аркхем сам по себе страшен, но для Джейсона особенно. Он уже был там однажды. Он знает, что это место - владения его убийцы. И помнит свою смерть. Яма Лазаря полностью обновила его физически, но душевные шрамы никуда не делись, невозможно полностью оправиться от собственного убийства, жестокого, совершенного психопатом, единственной целью которого было досадить твоему отцу.
Наверное, меня поддержал выброс адреналина, потому что теперь я почти не помнил, как попал внутрь и что делал. Помню, что там были люди Талии - я просто не мог дожидаться, пока они уедут, - помню подземелье, какую-то камеру - не комнату! - далеко не больничную, помню нахлынувшие друг за другом облегчение и ужас, когда я понял, что он даже не привязан внутри. И успокоительную мантру, вертевшуюся в голове все время, пока я прорывался внутрь, пока тащил его на себе до ближайшего укрытия. "Они бы не успели ничего сделать". Надо быть осторожнее с женщинами, Джейсон. Особенно такими опасными и мстительными, как Талия. Они никогда не забывают обид и не прощают врагов.
Над ухом раздается хриплый короткий стон, и я понимаю, что пора проверить, как там мой бесценный груз. Для осмотра выбираю чердак старого дома - жильцы тут все еще есть, но по большей части те, кому не хватило средств выехать. На лестнице, пока я тащу Джейсона наверх, не попалось никого, и я полагаю, это хорошая примета. Люк, на удивление, оказывается закрытым, но взломать замок для меня - дело пяти минут - всегда хорошо удавались манипуляции с мелкими предметами. Джейсон снова стонет и, кажется, даже бормочет что-то. Я бросаю взгляд на рану на боку - темное пятно расползлось по костюму под курткой. Перевязать его тоже не успели. Ничего, я справлюсь. Мне бы только чуть больше времени.
Протискиваться в люк с крупным шевелящимся телом на плече - то еще веселье, но я справился, а Джейсон даже кажется начинает приходить в себя, по крайней мере, я расслышал отчетливое "пиздец!" когда приложил его затылком о петлю дверцы. Света тут почти нет, зато не приходится опасаться, что кто-то сможет подкрасться незамеченным. Это я тоже считаю несомненным плюсом. А в рану могу и фонариком посветить. По возможности осторожно опустив брата на землю, я склоняюсь к его лицу и заглядываю в распахнутые глаза. Взгляд сфокусировался на мне, уже хорошо.
- Джейсон? Ты со мной? Понимаешь, что происходит?

Я давно предлагал Бэтмену сжечь этот адский клоповник. Перестрелять всех к херам, а потом вылить тонну бензина, разложить бомбы, взорвать и навсегда уничтожить. То, что создавалось с целью помочь душевнобольным, превратилось в рассадник психов и любимый курорт Джокера и его повернутых ублюдков. И если Уэйн боялся взять себе на душу такой грех, я бы мог сделать это вместо него. Господи, я бы сделал это с таким удовольствием, но Бэтмен... Слабак и лицемер. Вместо того, чтобы навсегда покончить с проблемой, он продолжал отгораживаться жалкими фразами о "не стать таким же" и закрывал глаза на то, что его система "поймать - посадить" давно дала сбой. Таких психов нужно убивать, как убивают больных бешенством собак, пока те не успели заразить еще кого-то. Эта выскочка-арлекинша Квинн - лучшее тому подтверждение. Но непробиваемый Брюс Уэйн скорее бы сдох, чем замарал свои белые ручки.
Талия знала обо мне больше, чем другие. Знала мои слабости, выведала страхи и потом, когда схватила меня, поступила, как настоящая сука, какой я ее помнил. Красивая жестокая сука, она запихнула меня в Аркхэм. Гиблое гнилое место с мертвенно-белыми лампами и мертвыми людьми внутри. Длинные путанные коридоры, из которых нет выхода, шепот в коридорах, когда не разобрать, это заключенные или голос в твоей голове. Больница, которая не лечит, а сводит с ума. Неудивительно, что Джокер вконец сбрендил, конченный уебок.
Я ненавидел и боялся Аркхэм, знал - никто меня отсюда не вытащит, кроме меня самого. Нет такого места, откуда бы не выбрался Красный Колпак, и когда меня вытянули из тачки, я лихорадочно вспоминал все, что когда-либо знал и видел об этой дыре - планы, карты, разговоры Бэтса. А потом почувствовал укол в шею, ноги и руки предательски ослабли, и я понял, что это конец. Не хотелось признавать, но сдохнуть в Аркхэме в окружении психов и извращенцев-врачей было моей судьбой.
А после этого начался Ад.
Кто-то говорил, что они используют наркоту, чтобы сделать пациентов покладистее и дружелюбнее. В смысле, контролировать овощ куда проще, чем бесноватого и больного на всю голову ублюдка, а с учетом роста норова психов и гениальности преступников улучшались и методы воздействия. Не можешь успокоить? Запугай до смерти.
Не знаю, что мне вкололи, но я словно провалился в бесконечный фильм с моим участием. Детство, которое я почти не помню, мать - лишь обрывки, неясные очертание, фигура Бэтмена возле меня - стойкое ощущение конца и страстное желание, чтобы этот конец наступил. Тренировки, Грейсон и костюм. Ночь на складе без начала и конца, как будто заело диск. Смех, взрыв, смех, взрыв, безумный ебанный смех, пробирающий до костей, как и удары лома. Снова Грейсон.
- Дик, - я безучастно смотрю на Найтвинга, а его лицо расплывается и раздваивается, чтобы снова собраться в одно. А потом - расплывается... - Давно хотел сказать, Дик...
Я не до конца уверен, вырывается из моего рта хоть слово. Вообще-то, жутко хочется блевать. Только через некоторое время я осознаю, что реальность вокруг вращается и меняется. Куда-то делись жуткие зеленоватые, словно в слизи, стены, лампы тоже пропали. Темноты я не боюсь, Бэтмен приучил. Да и в Готэме не бывает солнечных дней.
Готэм, кстати, я тоже ненавижу. Черт меня дернул возвращаться сюда? Еще недавно я ненавидел все: каждую ебанную частичку этого городка и психов, что его населяли. Бэтса и его чокнутую семейку, повернутых на подбирании с улицы бездомных детей и превращении их в маленьких отточенных машин для борьбы с несправедливостью. Ненавидел Джокера и мечтал прострелить ему глаза, а потом - забрал у его чокнутой подружки биту и славно поиграл в пиньяту с его внутренностями. Ненавидел вечно сырую мрачную погоду, может, именно поэтому все люди в этом городишке так легко съезжают с катушек, может, именно поэтому именно здесь всегда будет это вечное противостояние - псих в костюме против психа в костюме. Наверное, стоило укатить в Метрополис - говорят, там работенки поменьше, все-таки инопланетянина боятся куда больше, чем извращенца в черном спандексе.
Я глупо фыркаю и сдерживаю рвотные позывы. Блевать хочется страшно, а еще снова возвращается морда Грейсона. Задрал невыносимо, вот честно. Из всей семейки Дэмиан самый нормальный. Он хотя бы честно говорит, что ненавидит (впрочем, сопля ненавидит все и за это ему отдельная честь), а не смотрит, как на пустое место или паршивую овцу.
- Понимаю, - отвечаю я и смотрю на едва заметную в темноте маску. Мой шлем валяется где-то далеко, одинокий и забытый. Надеюсь, его подберет какая-то красивая цыпочка и будет бережно протирать. Он заслужил это. - Понимаю, что ты меня заебал, - я мотаю головой и от резкого движения меня рвет желчью. Кажется, я лежу на боку, потому что что-то твердое неприятно давит на висок. Вместе с придавленным ухом начинает болеть затылок - и я вспоминаю (это реально было?), что этот уебок приложил меня о какую-то хрень. Ебанат криворукий. Как ему вообще доверяют спасать людей?
- Ох ты бля, - сил отползти нет совершенно, но желание убраться подальше от Грейсона непреодолимо. Я стону и переворачиваюсь на спину - нет, это определенно не сон и Натйвинг и его наглая рожа реально здесь. Или это просто мираж? Очередные штучки-дрючки докторишек из Аркхэма, и все это - действие какой-то еботни из их шприцов, не более чем моя воспаленная фантазия.
- Почему? - спрашиваю я у клона Дика Грейсона. - Почему из всех горячих девчонок мне кажешься ты, Грейсон?

- Смотрите, кто там в небе? Это птица? Это самолёт? Нет, это идиот которому понадобилось десять лет, чтобы понять одну простую истину: трусы нужно носить под штанами. Ох уж этот Ультрамен. А вы знаете, зачем он поселился в ледяном доме? Потому что ему нужно было оправдание для одного маленького "факта". Смотри-смотрите! Видите красные глазки там в конце зала? Это наш Ультрамен готов вот-вот расплакаться! Я всегда знал, что если карьера преступника не пойдёт, то подамся в комики.
Всё меркнет, вновь темно и страшно. Голова гудит. Звон в ушах. Засохшая кровь на штанах. Грязные кроссовки и сумка рядом. Одежда мокрая. Всё это очень сильно напоминает последствия какой-то дикой и весёлой пьянки на день города. Аллен себя чувствовал так в последний раз, когда было день рождение Супервуман. А вот последствия этой ночи он никогда не забудет. Ронда долго потом напоминала об этом, сыпала соль на рану.
Ох уж эта женщина. Джонатан никогда не забудет её. Она навсегда останется в его сердце на долгие и долгие годы. Та, кто была рядом всё это время. Помогала во всём, прикрывала спину, любила и дарила нежность. Он её потерял, потерял на всегда и больше никогда не увидит её. Хотел бы ещё хоть раз Аллен повстречать её, обнять, прижать к себе. Ощутить тепло её тела, почувствовать её. Ронда... милая и родная, такая добрая и в тоже время пугающая. Она умела любить и причинять боль, заставляя чувствовать себя живым. Как бы Джонни хотелось испытать это чувство вновь. Но уселся ворон на мусорный бак и каркнул: всё прошло!
Спидстер лежал в небольшой луже в каком-то переулке. Рядышком был мешочек с вещами, которые только и успел забрать Аллен. Шлем, костюм и деньги. Ну и шесть порций бурито. Бегаешь много, калории быстро уходят и поэтому есть надо много, а то превратится спидстер в сушённую рыбку. А это не фонтан, совсем не фонтан. Медленно поднимался Джонатан, очень медленно. Не свойственно это для человека, что передвигается на сверхскоростях. Почему всё так болит? Что стряслось? Попал ли он туда, куда собирался или же не смог? Всё таки прыгать между мирами ему не приходилось ещё. Да и оборудование Лютора могло не работать так, как должно было быть.
- Так... вроде бы я в Централ-Сити. Эта кафешка точно похожа на ту, которая была в моём городе.
Где же та самая регенерация ускоренная, когда она так нужна? Всё таки бегать через границы вселенных не самое лучше занятие, которое можно выбрать. Да, Квик рисковый парень, но даже он не так сильно хочет распрощаться со своей жизнью. Некогда он больше так делать не будет, особенно на полный желудок. Это же как быстро пришлось бежать, чтобы проделать эту дыру. Конечно, со шлемом всё можно было сделать легче. По крайне мере последствия не были такими ужасными, словно ты всю ночь разгружал мешки по 80 килограмм.
Где-то рядом доносились песни какого-то парня с гитарой. Чего им не уймётся никак? Пусть сидят дома и поют эти барды свои песни. Так нет, выходят на улицу, пугать народ честной и орать на всю улицу. По крайне мере, песни у них приличные, попсовые. Не то, что в мире у Аллена. Деньги, рок, разврат. Красота. А сколько всякого мусора на улицах. Такой мир был хороший и уничтожили его. Кто бы что не говорил про свою Землю, но Джонни любил свой мир и очень грустит о том, что его больше нет. Но ведь он выжил, значит сможет найти новый дом, где ему будет также хорошо, как и в старом мире. Позитив умирает последним.
Шаг. Ещё шаг. И ещё один. Такое ощущение, что Джонни только что переехал каток, а он встал после этого и пытается дойти до дома, когда все кости превратились в пыль. Почему никто не предупреждал о том, что переходы из одной Земли в другую такие выматывающие? Хорошо, что не заставили вибрировать с огромной скоростью, чтобы стать дверью на другую Землю. Мало ли, вдруг захотели бы все жители мира сбежать в другой мир, чтобы выжить. Пусть таким вот занимаются герои, они же любят погибать смертью храбрых. Квик на такое не подписывался, он же злодей. А злодеи плюют на всех, спасаются сами и поэтому злодеи почти всегда выживают. Да, герои тоже выживают, ведь хеппи энды никто не отменял. Но у злодеев шансов больше, чем у поборников закона.
- Так... это Централ-Сити. Год 2016. Вторник.
Газета врать не может. Ведь её не просто так положили на прилавок киоска. Вроде бы всё также, как и в родном мире Аллена, вроде бы тот же Централ-Сити, та же планета, те же люди. Но чувства совсем другие. Находясь там, в родном Централ-Сити, Джонни падал в воспоминания находясь в том или ином месте своего города, который был его частью, его игровой площадкой, его домом. В газете говорилось о нападении каких-то мета-людей, о пропаже Харрисона Уэллса. Кто-то писал свои рассказы о том, как им тяжело живётся. А кто-то своё мнение высказывал. И это глупо. Кому интересно мнение обычного человека, который строит своё же мнение на чужих теориях и домыслах? Но они всё равно пишут. А почему? Да потому что они люди и хотят верить в то, что они кому-то нужны. Но есть истина одна, которая поможет таким людям. Они никому не нужны. Исключения, конечно же есть, но на то они и исключения. Ну а так от людей хотят чего-нибудь такого меркантильненького.
Одежда красная на теле. Маска, шлем, ботинки - всё на месте. Спидстер готов. Пора приступать к своей прежней работе. Миг и вот уже яркая вспышка мчится по городу, забирая деньги у людей на огромной скорости, взрывая стёкла машин и делая это чрезвычайно быстро. Можно сказать, жизнь потихоньку возвращается в привычный поток. Да, многие приятели и близкие Аллена погибли. Его семья, любимая и немногочисленные друзья уничтожены вместе с планетой. Теперь они пыль космическая. Возможно, они и смотрят на него сейчас где-то высоко-высоко. И Квик очень надеяться, что они горды за него.
- Не плохо для начала. Думаю, завтра уже освоюсь полностью и дальше всё будет как по маслу.

Я устало падаю на кушетку и выдыхаю, потирая лицо обеими руками. Это невозможно. Я был везде, в каждом углу Централ-Сити, в каждом заброшенном здании, едва ли в квартиры не начал вламываться, вдруг Обратный Флэш любит комфорт. Обратный Флэш. Так гораздо проще называть его, можно практически забыть, что все это время им являлся Уэллс. Когда все успело стать таким запутанным. - Тебе нужно отдохнуть, - мягко произносит Кейтлин, входя в медицинский отсек. В ответ я только качаю головой с грустной улыбкой на губах. - После того, как найду Эдди. - Я пообещал Айрис. Пусть детектив и не вызывал у меня теплых чувств, пусть большую часть времени мне хотелось дать ему по лицу, на котором так часто красовалась эта дурацкая полуулыбка, пусть его приторная сладость и правильность вызывала у меня рвотные позывы. Но он делал Айрис счастливой. Я видел это, и ничего большего мне и не нужно было. Только чтобы она была счастлива. Поэтому я обязан его найти. И остается только надеяться и молиться всем существующим богам, чтобы он был жив.   
    В очень эгоистичной части себя я был рад, что Уэллс - Эобард, Реверсивный, как ему угодно - схватил Эдди, а не Айрис. Сейчас моя голова хоть немного ясно соображает, если бы это была Айрис, я бы к черту перевернул весь этот город и не присел, пока не нашел ее. Мне немного хотелось спать, но скорее из-за всех событий, произошедших вчера, хотелось забыться на пару часов и выпасть из гнетущей реальности, в которой пока что не предвиделось совершенно никаких просветов. У меня не было ни единой идеи, как разобраться с Уэллсом, он был быстрее, стоял на десятки шагов впереди, и при всем при этом мне было необходимо получить признание от него. Голова кругом. Я пытаюсь расставить приоритеты и заниматься тем, что важно в данный момент, вот только голову никак не выключишь, и мысли, настырно лезущие в голову, просто так не уйдут. Все настолько плохо, насколько даже сложно было представить. У меня немного болели ноги от интенсивного бега целую ночь. Закидываю их на кушетку и откидываюсь на подушку. Да, возможно, я мог бы отдохнуть пару часов. Глаза прикрываются сами собой. Даже мое усовершенствованное тело не могло справиться со всей горой проблем, свалившихся на плечи. У меня была команда. И без их помощи я бы уже сломался под тяжестью всего этого кошмара. 
    - Айрис? - шокировано выдыхаю я, мой голос звучит на целую октаву выше, а брови в искреннем удивлении ползут вверх, когда я слышу ее голос. Сначала мне кажется, что это сон, но затем я распахиваю глаза и вскакиваю, опуская ноги на землю. Все внутри меня сначала сжимается, а затем обрывается вниз, дыхание перехватывает, сердце застревает где-то в горле, и я чувствую каждый его удар. Нет. Нет, нет. Нетнетнетнетнет. Не сейчас, не так. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, черт возьми! На мгновение я даже зажмуриваюсь, чтобы проверить, нет ли у меня галлюцинаций от усталость или чего еще. Но когда я снова распахиваю глаза, моя лучшая подруга все еще стоит напротив меня. Моя лучшая подруга, от которой я практически целый год скрывал огромную часть своей жизни. Моя лучшая подруга, которой я больше всего на свете хотел рассказать о том, что со мной произошло. Моя лучшая подруга, на лице которой сейчас так ясно читается боль от предательства. - Это не то, что ты думаешь, - выпаливаю я, натягивая на свое лицо неубедительную улыбку. - Мы.. просто.. идем на карнавал? - моя попытка отшутиться или оправдать себя (я же не серьезно считал, что это прокатит, верно?) выглядит абсолютно жалко даже в моих глазах. Я тяжело вздыхаю и обреченно роняю голову на свои ладони. Сейчас самое ужасное время для подобного разговора. Эдди неизвестно где в неизвестно каком состоянии, Уэллс нас предал, после всего, что мы пережили вместе, я не могу поймать человека, убившего мою маму и выбить из него признание, чтобы освободить отца. В моем мозгу нет места для еще одной проблемы.
    Самое дурацкое, что в своей голове я обдумывал этот разговор миллионы раз. Все исходы, все возможные реплики, все возможные ее реакции. Я рассмотрел все варианты, я был готов, потому что рано или поздно такой момент должен был наступить. А сейчас, оторвав лицо от своих ладоней, я понимал, что в моей голове пустота. Вакуум. Ни единой фразы, ни единой придуманной мной реплики. А там была парочка очень хороших, поверьте мне. - Послушай, Айрис, я могу все объяснить, - встаю на ноги и медленно подхожу к девушке, выставив ладони вперед, словно показывая, что я не причиню ей вреда. Сердце все еще билось в груди как сумасшедшее. Я не мог потерять ее. Не таким вот нелепым образом. Не сейчас, когда больше всего мне нужна именно ее поддержка. Хотелось выть от отчаянья. Пусть это будет ужасным сном. Ну же, я заслужил хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь милость от вселенной за свое супергеройство. Пожалуйста. - Пожалуйста, просто.. давай просто поговорим, хорошо? - Желание сбежать было очень сильным. Сослаться на то, что секунды Эдди могут таять быстрее, чем снежинки, попавшие в теплое помещение, и вернуться к этому разговору позже. Найти подходящие слова. А потом вернуться и объяснить ей абсолютно все, каждую деталь, рассказать о том, как я боюсь потерять ее, что подобный Реверсивному псих может навредить ей, что мы с Джо не сможем это пережить. Я не смогу это пережить. Что Флэш существует из-за нее и ради нее. На мгновение я закидываю голову назад и прикрываю глаза, чтобы сделать глубокий вдох. Умерить сердцебиение мне никак не удается, но мысли перестают в панике метаться в моей голове. - Все не так, как ты думаешь, я обещаю, - медленно снимаю свои перчатки, заглядывая в ее карие глаза, такие знакомые, такие родные. И у меня снова перехватывает дыхание. Кидаю перчатки на один из рабочих столов в Кортексе, затем делаю еще один небольшой шаг в сторону Айрис, пытаясь всем своим видом показать раскаяние, и очень неуверенно беру девушку за руку. Мне кажется, что или мои пальцы слегка подрагивают, или ее. Все внутри меня снова сжимается до размеров песчинки, а желудок словно наполняется острыми кусочками льда. Так сильно я не нервничал даже когда поступал в колледж. Если она сейчас развернется и уйдет, я потеряю ее. Это не может произойти. Не с нами. Айрис и Барри против всего мира, верно? Так все не может произойти. Сглатываю, выдыхаю и позволяю одному уголку губ приподняться в неловкой попытке ободряюще улыбнуться. - Пожалуйста, дай мне шанс, мне нужно так много тебе сказать, - я веду ее в наш так называемый спортивный зал, который занимает только одна моя беговая дорожка, и опускаюсь на выступ, на котором она стоит, а затем хлопаю по месту рядом с собой. Возможно, не самое комфортабельное место для подобных разговоров, но кого это волнует.